Обеспечение жильем детей-сирот в последние годы стало системной проблемой. В среднем сироты ждут получения собственной квартиры около семи лет, а в некоторых регионах очередь растягивается до 20-ти лет. В общей сложности, сегодня в России более 270 тыс. граждан из числа детей-сирот не смогли получить жилье и продолжают годами ждать своей очереди.
Бюджета на данную статью расходов в регионах не хватает, образуется очередь. Хотя Верховный суд уже разъяснял: право на жилье у сироты наступает в 18 лет, и, независимо от того, есть ли деньги в субъекте Российской Федерации, – жилье обязаны предоставить. Некоторые сироты либо сами, либо через прокуратуру обращаются в суды, чтобы ускорить процесс получения жилья. Эти судебные дела являются бесспорными (по ним истцы в абсолютном большинстве случаев выигрывают). И если есть решение суда, которое обязывает уполномоченные органы предоставить сироте жилье, то органы власти вынуждены выделить ему жилье быстрее. Но даже по тем делам, где суд обязал органы власти безотлагательно предоставить сиротам жилье, образуется своя, отдельная, очередь, и порой даже с исполнительными листами сироты ожидают жилье и три года, и четыре.
«На 1 января 2022 года число сирот, имеющих неисполненные судебные решения о предоставлении им жилья, превысило 35,5 тыс. человек! И это на 3 тысячи больше, чем 1 января 2021 года. В первом полугодии 2022 года было вынесено свыше 7,7 тыс. судебных решений. По сравнению с аналогичным периодом 2021 года в 25 регионах отмечается рост данного показателя», – приводит цифры Председатель Следственного комитета Российской Федерации А.И. Бастрыкин.
В то же время, доля сирот, которым всё-таки удалось получить жилье, ежегодно сокращается: если в 2014 году данный показатель составлял 24 процентных пункта, то сейчас только 15% сирот, которые по закону имеют право на квартиры, получают их.
«Каждый год совершеннолетия достигают новые ребята, которым тоже нужно предоставить квартиры, – рассказывает руководитель благотворительного фонда «Соучастие в судьбе» Алексей Головань. – И даже если бы новые сироты не появлялись, при том уровне финансирования, которое мы имеем, потребовалось бы шесть-семь лет, чтобы ликвидировать нынешнюю очередь. Все эти ребята рано или поздно получат жилье, но очень плохо, что им приходится так долго ждать. Это время для них очень трудное, они только вышли из детского дома, еще не встали на ноги, нет работы, очень трудно социализироваться — и надо постоянно думать о том, где найти крышу над головой. В ситуации отсутствия жилья сироты становятся крайне уязвимыми, траектория их жизни меняется, часто становится неблагополучной».
Родители Саши Бушина (г. Воронеж) умерли, когда мальчику было 15 лет. Его и младшего брата Диму взяли под опеку старший брат с женой. Отношения с опекунами у Саши не сложились. Когда ему исполнилось 18, его попросили выехать из квартиры.
«Как-то старался перебиваться, в студенческое общежитие заехал, — вспоминает Саша. – Пока переоформлял соцвыплаты с опекуна на себя, было тяжело: утром я ходил на пары, после пар уходил на работу, смены по 12 часов грузчиком отрабатывал, после этого опять на пары. Спал тогда по три-четыре часа».
Когда началась пандемия коронавируса, студентов начали выселять из общежития, все разъезжались по домам, но Саше было некуда ехать. «Я просто не знал, куда мне деваться, ходил уговаривал, но говорили, что мне никак нельзя остаться в общежитии», — вспоминает он. Проблема разрешилась благодаря вниманию СМИ. «Директору колледжа позвонили, поговорили с ним, и он нашел возможность меня оставить. Но теперь он меня недолюбливает», – поделился Саша.
Но на этом его проблемы с жильем не закончились: «В 16 лет, – вспоминает парень, – я был в списке [очереди на квартиру] где-то 1640-м, а через год сдвинулся на 10 человек вниз, то есть оказался еще дальше». Это произошло потому, что «выше» поднимают тех, кто выиграл иск на получение жилья в суде. По данным Минпросвещения, с 2017 года в Воронежской области квартиры получают только те сироты, что подают такой иск. Согласно отечественной статистике, больше половины российских сирот получают жилье через суд.
«У нас в стране есть 12 регионов, где жилье сиротам предоставляется исключительно по судебному решению, – отмечает руководитель благотворительного фонда «Соучастие в судьбе» Алексей Головань. – Это означает, что, если сирота не обратился с иском в суд, он так и будет годами ожидать своей очереди. Многие не знают, что надо идти в суд, не знают, как составить иск, не понимают, где искать помощи».
Так, в 2018 году тувинские сироты ночевали в местной администрации, чтобы добиться выдачи жилья, но вместо квартир получили задержания и административные дела за неповиновение полиции.
А сироте Александру Сидорову пришлось 10 лет прожить на улице. Отчаявшись, он не нашёл иного выхода, как протестовать с требованием выдать ему положенную квартиру: сначала провёл акцию у Госдумы, а затем – у мавзолея Ленина на Красной площади. Сидоров прилёг на асфальт и укрылся простынёй с надписью: «Ленин, поделись жильём!» С Красной площади мужчину увезли в психиатрическую лечебницу, однако врачебная комиссия признала Александра вменяемым.
Молодой человек рассказал СМИ о своей проблеме: ему, сироте и инвалиду, выделили барак, в котором проживала биологическая мать Сидорова и еще шесть человек, а Саша рассчитывал на квартиру. Депутат Сергей Жигарев съездил в барак вместе с чиновниками Люберецкого района. Осмотрев место, чиновники постановили, что дом не приспособлен для проживания инвалида, однако суд по гражданскому делу об обеспечении жильём сироты-инвалида Сидоров проиграл.
«Жилье очевидно является не достаточным, но необходимым условием, чтобы дети могли нормально социализироваться. Конечно, это не значит, что, получив жилье, ребенок точно не станет асоциальным и жизнь его сложится хорошо. Но по крайней мере тогда ему можно говорить: «У тебя есть база, у тебя есть основа, теперь все зависит только от тебя». А когда мы ребенка возвращаем к родителям, лишенным родительских прав, или когда сироте приходится жить у каких-то маргинальных личностей, говорить ему, что нужно быть нормальным человеком, добросовестным гражданином — это пустозвонство и цинизм, — считает правозащитник Алексей Головань. — Я видел, как из-за отсутствия жилья ломались судьбы детей. Ребята втягивались в какие-то криминальные дела, попадали в места лишения свободы».
Иногда дети-сироты и вовсе не знают, что у них есть право на жилье. Олеся Суворина ушла из интерната, когда ей было 16. Она переехала в родной Воронеж, начала работать, познакомилась с будущим мужем, вместе они снимали квартиру. Только когда Олесе исполнилось 22 года, и она родила двоих детей, девушка случайно услышала по телевизору, что у детей-сирот есть право на жилье. «Мы тогда решили попробовать: вдруг и мне повезет», — вспоминает Олеся.
Квартиру получить удалось. «Если что-то нужно сделать, нужно делать это самой. Государство не будет бегать за вами и квартиры предлагать. Наши органы опеки вообще не участвовали в получении квартиры. Я пошла в соцзащиту, чтобы узнать, как подавать заявление, какие нужны документы. Но им тоже было не очень интересно что-то объяснять. Мы искали в интернете всю информацию и юристов», — говорит Олеся. Она несколько месяцев собирала документы, писала заявление в департамент на предоставление жилья, подавала иск в суд, ходила в суды на заседания. Один раз дело в суде просто потеряли.
Спустя три года девушка наконец получила однокомнатную квартиру. На тот момент в ее семье было уже трое детей. «Сначала мне обещали, что на детей тоже будут метры, но их не выделили, потому что дети были прописаны в доме мужа в области. Соцзащита посчитала, что они уже обеспечены жильем, хотя в его части дома не хватает метров на всех», — рассказывает Олеся. Сейчас «однушка» Олеси стоит пустая: по закону в первые пять лет ее нельзя сдать в аренду или продать. Вместе с мужем и детьми они живут в трехкомнатной квартире, которую недавно купили в ипотеку.
Часто главная цель органов опеки — не защитить интересы сироты, а сэкономить бюджет. Вместо того чтобы рассказать сироте о его правах, о том, как эти права можно реализовать, опека старается эту информацию не давать или подсказывает какие-то неправильные действия, из-за которых человек может вообще потерять право на жилье
.
Олесе Остапчук из Челябинска опека сказала, что ей не положена квартира, потому что у нее уже есть жилье, хотя кроме записи в паспорте ее с этим местом ничего не связывает. Олеся рано лишилась родителей и росла с бабушкой. О том, что с 18 лет ей как сироте положено жилье от государства, девушка узнала случайно, от знакомых. К тому моменту она уже поступила в университет и переехала в Москву.
В 22 года девушка собрала все документы и приехала в родной Челябинск, чтобы подать заявление на включение в список нуждающихся в жилье. Ее личное дело подробно рассмотрели и сказали, что квартиру получить нельзя, потому что уже есть прописка в комнате в коммуналке в маленьком городе Чебаркуль. Эту комнату отец Олеси когда-то получил как военный по ордеру и прописал там дочь.
Девушка поехала посмотреть, в каком состоянии находится жилье, куда ей предлагают заселиться. «Это трехкомнатная квартира в очень старом доме. В одной комнате прописана я, еще в двух — другие люди. На пороге меня встретила женщина, она была очень не рада моему приезду. Я думала, моя комната все эти годы стояла закрытая, но оказалось, что женщина с сыном и в нее заехали, хотя по закону не могли. Невозможно представить, что я сейчас перееду в военный городок и буду жить в квартире с совершенно чужими людьми», — рассказывает Олеся. Но в опеке девушке сказали, что формально жилье у нее уже есть — и новое ей никто не выдаст.
В среднем по стране, нужно 1,3 миллиона рублей, чтобы обеспечить жильем одного ребенка. Денег, которые выделяются на решение проблемы сейчас, недостаточно. Но даже они расходуются не полностью. По статистике, ежегодно около 10% бюджета, запланированного на данную статью расходов, попросту не используется.
Есть регионы, где процент исполнения бюджета критически низкий. В этих же регионах довольно низкий процент обеспечения сирот жильем. Один из таких регионов — Севастополь. Цена, по которой правительство Севастополя предлагает покупать квартиры сиротам, ниже их рыночной стоимости на 25% – поставщики не готовы продавать государству квартиры на таких условиях. Летом 2020 года Минстрой предлагал поменять методику расчета, но министерство финансов не поддержало это предложение.
В итоге регионы либо не могут купить жилье и освоить деньги, либо деньги все же осваивают, но покупают или строят плохое жилье. Иногда сироты получают квартиры в отдаленных или неблагополучных районах, где нет инфраструктуры и регулярного транспортного сообщения, а также квартиры плохого качества, где сразу после заселения появляется плесень, а обои отваливаются.
Правозащитник Алексей Головань уверен, что формальный подход к закупке жилья противоречит интересам сирот: «Логика такая: на определенную сумму мы лучше купим не две квартиры, а три, заставим детей подписать договор социального найма, а будут они жить там или нет — не наша забота».
И всё же главным препятствием в получении сиротами положенной им государством жилплощади является равнодушие местных чиновников.
На социально-правовом канале YouTube «ПРАВО ЖИТЬ» поделились своими историями трое детей-сирот Рузаевского муниципального района Республики Мордовия. Сейчас в Республике проживают около 150 детей-сирот, которым государство обязано бесплатно предоставить жилье. По факту ежегодно его получают всего лишь 6-7 из них. Остальные дети-сироты по достижении 18-летия будет ждать своё жильё ещё около 20 лет.
Кристина Андропова, Кристина Тринько и Евгений Наркаев обратились к Председателю Следственного комитета Российской Федерации А.И. Бастрыкину. Он взял дело под личный контроль и дал прямое указание Следственному комитету Республики расследовать данную ситуацию. Следственный комитет дело возбудил, однако районная прокуратура, в лице Леонида Козлова, его отменила. Спустя неделю Следственный комитет вновь возбудил дело, но и его вновь прекратили.
«Живу в общежитии в маленькой комнатке, – рассказывает многодетная мама из числа детей-сирот Кристина Тринько. Ее семья проживает в жилплощади размером 14 кв. м. – Администрация с 2016 года была призвана мне выдать квартиру – дальнейших действий не последовало, прошло уже 7 лет».
«У меня есть судебное решение, которое Администрация Рузаевского муниципального района полностью игнорирует, – поделился пострадавший ребенок-сирота Евгений Наркаев. – Следственный комитет России возбудил уголовное дело, но прокуратура Рузаевского района полностью бездействует и не хочет установить истину».
Адвокат Геннадий Нефедовский: «Потерпевшая сторона требует лишь одного – дать возможность Следственному Комитету провести следственную проверку и установить поступали ли из федерального бюджета денежные средства на обеспечение жильем детей-сирот. Также хочется задать вопрос прокурору Рузаевского района Козлову: почему он препятствует возбуждению уголовного дела в отношении Администрации Рузаевского района и не дает Следственному комитету Рузаевского района даже начать следственную проверку?»
Почему прокурор Рузаевского муниципального района Республики Мордовия Л. Козлов, по понятным только ему причинам, прекращает уголовные дела, игнорируя прямые указания Председателя Следственного комитета А.И. Бастрыкина? Поступали ли денежные средства из федерального бюджета на обеспечение жильем детей сирот?
РОО «Православная экспертиза» совместно с социально-правовым проектом «ПРАВО ЖИТЬ» готова оказать необходимое содействие, чтобы в самое ближайшее время найти виновных в нарушении законных прав детей-сирот и принять меры для привлечения преступников к ответственности.