Сегодня нам хотелось бы обратить внимание на великого актера и человека, замечательного народного артиста СССР, известного нам по необыкновенно сыгранным ролям в таких фильмах, как «Москва слезам не верит», «Журавли», «Девять дней одного года» и других, Алексея Владимировича Баталова. Многие конечно знакомы с его интересной биографией, трудовой актерской деятельностью, но мало кто из нас интересовался истинно духовным миром этого, в первую очередь, необычного человека. Не для всех нас и до настоящего времени открыт секрет той духовной глубины, которую Алексей Баталов, показывал в каждой сыгранной им роли…И лишь через его немногие интервью открывается тот великий секрет… называемый верой в Господа Бога…
Ниже мы хотели бы вспомнить отрывки из разных интервью Алексея Баталова о его отношении к в вере…
«Путь к вере начинался для меня с живых впечатлений детства – самых ранних. Бабушка была верующий по правде человек – лёгкий, добрый. Поэтому церковные праздники у нас, пусть дома, пусть закрыто, но были. Не во всех домах и Пасха, а у нас, как бы ни было нище, бедно в разные времена, она всегда праздновалась. К счастью, церковь напротив нас была открыта. Поэтому на праздник мама пойдёт туда постоять, а я – рядом. Так всё и шло понемножечку. Я стараюсь верить в Бога. Это единственное, что не «перестраивается», остаётся постоянным».
«Еще в детстве самым счастливым для меня днем был не день рождения и не Новый год, а Пасха. Этот праздник вся большая актерская семья Баталовых всегда отмечала у бабушки.
И это был невероятный день! Во-первых, я оставался ночевать у бабушки. Во-вторых, мне разрешалось не ложиться спать всю ночь. Я мог тихонечко отщипывать маленькие кусочки пасхи, пробовать кулич. Это было настоящее, неподдельное детское счастье. Я этого никогда не забуду.»
«Мне было 13 лет, когда началась война. В разных деревнях, куда приезжала наша семья на поселения, почти все люди были верующими. И о Православии мне не просто рассказывали — я жил в окружении верующих людей и общался с ними. Хотя сам долгое время не знал ничего по поводу своего крещения — крещен я или нет. И представьте себе, когда я стал повзрослее и когда умер мой дядя Николай, я припомнил, как моя бабушка всегда говорила перед его приездом: «Крестненький придет». И тогда я понял, что дядя Коля был моим крестным! Но глубокое осознание себя православным христианином произошло позже…»
« Я многим обязан архиепископу Киприану (Зернову). Он почти 40 лет был настоятелем храма иконы Божьей Матери «Всех скорбящих Радость», что на Ордынке. Впервые на пасхальную службу я попал еще школьником, именно благодаря ему — я вообще сейчас вспоминаю и понимаю, что все значимые события в моей церковной жизни связаны с праздником Пасхи.»
«… у церквей выставляли охрану, «дозор», и следили, чтобы молодежь не ходила молиться. Я помню, как возле нашего храма — Всех скорбящих Радость на Ордынке — стояли пионеры и следили. Даже крестный ход разрешали только на территории храма — он выходил из одной двери в другую, а пионерам и комсомольцам как раз в ограду церковную входить было нельзя. А мне б хотя бы до забора было пройти! Поэтому мы шли с мамой, и я говорил, что ее провожаю.
А в тот день отец Киприан, который был хорошо знаком с нашей семьей, сказал мне прийти задолго до начала богослужения, чтобы меня не увидели доносчики.
Когда я пришел, он провел меня в свою комнатку, находившуюся прямо в здании храма и имевшую внутренний балкончик. С этого балкона я и наблюдал всю службу. Первый раз в жизни я увидел пасхальную службу всю целиком, от начала до конца, и был потрясен.»
« Вообще, вспоминая о своем пути веры, я должен прежде всего говорить о тех людях, чья судьба стала частью и моей судьбы, моей жизни…
После смерти в 1987 году владыки Киприана настоятелем храма «Всех скорбящих Радость» стал протоиерей Борис Гузняков. Это феноменальный человек! Более невероятного, более чистого человека я не знаю. Он был действительно святой — даже точно предсказал день своей смерти. Отец Борис, так же, как и владыка Киприан, сильно повлиял на меня.
Он жил в домике недалеко от храма и по секрету, втайне собирал в подвале этого домика вещи для бедных людей. Ему приносили, кто что мог. Кто ботинки, кто одеяло заштопанное. Туда приходили старушки — я помню, как они ходили в пакетах на ногах, чтоб не замочить ног, сапог не было, видно, — приходили и брали кто что: кто калоши, кто — еще что-нибудь. А потом там, в этом же подвальном помещении, скрываясь от государства, стали заседать члены вновь организованного Общества Марфо-Мариинской обители милосердия. И я — когда, как говорится, мозги встали на место, когда повзрослел — был среди этих людей.
Сейчас Марфо-Мариинское благотворительное общество — это серьезная и известная организация, помогающая сотням бедных и болящих людей. А тогда, в 1980-х, именно отец Борис стал у истоков ее возрождения.
Скажу даже, что Марфо-Мариинское общество — единственное, где я по-настоящему помогал. Если хотите, великое завершение этому всему — моя поездка в Иерусалим. Вдруг все сошлось в одной точке!
Я ехал туда выступать — это произошло еще в советское время, была организована какая-то встреча. И вот, наконец, я доехал до храма, где положена основательница Марфо-Мариинской обители, великая княгиня Елизавета, эта великая женщина, и ее келейница Варвара. Святая княгиня больным помогала, сама, а большевики ее казнили, сбросив в шахту вместе с другими мучениками — и, говорят, еще несколько дней она помогала человеку, который покалечился во время падения. А потом ее тело везли через Китай, долго ведь везли, а оно сейчас лежит открыто — нетленное. Господь дал мне побывать там…
Так что оказалось, что в Иерусалиме весь этот мой опыт закрепился, получил завершение, полноту.»
Когда она увидела меня, то сразу подозвала к себе и познакомила с владыкой Лукой (Войно-Ясенецким).
« В конце 1950-х я снимался у Иосифа Хейфица в фильме «Дама с собачкой». Но съемки пришлось прервать из-за моей болезни глаза. Я попал в больницу в Симферополе. Меня лечила прекрасный доктор, знаменитый офтальмолог Азарова-Храпова. Она возглавляла двухэтажное глазное отделение в Симферопольской больнице. Она тогда мне очень помогла. Все врачи твердили одно: «Сниматься вам больше нельзя. Категорически». Дело в том, что софиты, без которых невозможно обойтись в кино, очень плохо влияли на мое зрение. Одним глазом я уже почти не видел. Но Азарова-Храпова, подлечив меня, разрешила мне сниматься, рассказав оператору, какой свет можно на меня направлять, а какой нет.
Так вот, она была в хороших отношениях с архиепископом Лукой. Владыка приходил к ней, неугодной, из Москвы выжитой, в больницу. Ведь в конце жизни у него с глазами было очень плохо.
Один раз они сидели на лавочке в саду и беседовали. Я увидел это в окошко и спустился вниз, якобы погулять.
Когда она увидела меня, то сразу подозвала к себе и познакомила с владыкой Лукой (Войно-Ясенецким). Мы сказали друг другу несколько слов, и я вернулся в палату. Не захотел мешать их разговору. Потом я случайно встретил владыку в городе, и он узнал меня…»
«Он был удивительным человеком. В эти годы он уже не оперировал, но в больнице были люди, которые рассказывали мне, как владыка приходил на операцию в подряснике, как убирал бороду в специальный мешочек и обязательно перед началом операции ставил йодом крест на теле больного.
Сейчас опубликованы новые материалы о жизни архиепископа Луки, из которых понятно, как он жил, под каким давлением находился. Я читал книгу о нем, — это, по сути, сборник документов и доносов на владыку — шесть человек за ним следили, доносили. И действует эта книга сильнее, чем художественная литература о нем. Сейчас эти документы открылись. И молодые люди могут отчасти себе представить, как приходилось тогда выживать великому человеку, в каких условиях находиться, и при этом оставаться на выбранном однажды пути к Богу. Оставаться достойным своего сана.
Всякий раз, когда я бываю в Крыму, захожу в Свято-Троицкий собор Симферополя, где покоятся мощи святителя, прошу его молитв.»
«Моя жена и дочка — мой подарок, это самые светлые люди в моей жизни. После рождения Маши жена, Гитана, оставила свою карьеру цирковой артистки и полностью посвятила себя ребенку. Дочка, несмотря на то, что постоянно находится дома, получила хорошее образование: окончила ВГИК, сценарный факультет, хотя обучение ей очень тяжело давалось, физически тяжело. Сейчас Маша пишет развернутые рецензии, анализы музыкальных произведений, очень много читает и знает гораздо больше меня: если мне нужно что-то уточнить, будь то из истории Церкви или из других областей, я сразу обращаюсь к ней.
В 2003 году впервые опубликовали ее книжку «Сирень верности», а в 2007 году по ее дипломному сценарию сняли фильм «Дом на Английской набережной». Представьте, какое это было счастье для всех нас! Какой праздник! И еще одно доказательство того, что в любой жизненной ситуации, даже когда тяжело, всегда есть то, за что можно благодарить Бога»
«У офицеров, которые перед революцией собирались на мировую войну, были на пальцах колечки, на которых было написано всего два слова: «С нами Бог и честь». Оказывается, ничего больше не надо, чтобы уметь умереть так, как надо умереть»
Справка:
Родился 20 ноября 1928 года во Владимире, в семье актеров МХАТа Нины Ольшевской и Владимира Баталова.
Окончил Школу-студию МХАТ в 1950 году и поступил на работу в Художественный театр. В кино с 1944 года. Одни из самых известных ролей сыграл в фильмах «Летят журавли», «Дорогой мой человек», «Москва слезам не верит», «Девять дней одного года», «Три толстяка» (режиссер и актер).
Много лет принимает участие в деятельности Международного фонда Владислава Тетерина «Мир искусства», который занимается социальной адаптацией музыкально одаренных детей и молодежи с ограниченными возможностями здоровья. Женат на артистке цирка Гитане Леонтенко. Дочери — Надежда (от первого брака) и Мария.
Дата кончины 15 июня 2017 года